Миссионеры и теология сопротивления

• Автор: Божидар Маринов
• Оригинал: http://americanvision.org/3296/missionaries-and-the-theology-of-resistance/
• Перевод: Антон Коваленко
• Редакция 1 (черновик)

Два последних десятилетия истории христианства в Европе явили новый образ действия безбожной власти в преследовании верных христиан. В прошлом христиан преследовали согласно постановлениям или капризам правителей, специально запрещающим христианские богослужения или собрания. Например, так было в Римской империи; в Восточной Европе при коммунистах; так происходит и сейчас в Китае и мусульманском мире. Христиан преследовали за то, что они христиане; их веру объявляли противозаконной и пытались искоренить.

Два последних десятилетия социалистические правительства Европы пробуют другой подход: богослужение по воскресеньям остаётся легальным, но в оставшиеся дни недели — все действия, основанные на библейских убеждениях христиан и библейском мировоззрении, законодательно запрещены. В сущности, законодательство Европы направлено на то, чтобы уничтожить любую христианскую деятельность, формально допуская христианское богослужение в предназначенных для этого местах.

Важнейший пример — законы довольно многих европейских стран, направленные против домашнего образования детей у христиан. Именно у христиан, заметьте — домашнее образование у мусульман и другие формы домашнего образования (и необразования) оставляют в покое. Ситуация в Германии, — судебное преследование семей, практикующих христианское домашнее образование, — хорошо известна в большинстве американских христианских семей благодаря решению судьи штата Теннеси Лоренса О. Бермана предоставить политическое убежище семье Ромейке в связи с тем, что немецкие власти нарушают их право на домашнее образование. Ситуация в других странах Европы менее известна: в Швеции и во Франции, например, домашнее образование законодательно запрещено. Во многих местах действовать как христианин в каждодневной жизни незаконно; то же касается экономической и политической жизни народа.

Большинство христианских комментаторов Америки обычно рассматривают новые реалии Европы как свидетельство продолжающейся варварской дехристианизации. Лишь немногие замечают другую сторону: как это выглядит со стороны отдельных христианских семей Европы. Все более и более христианам Европы становится невозможно одновременно оставаться христианами и гражданами своих стран. Последние 200 лет семья, образование, общество и культура переопределяются в Европе таким образом, чтобы превратить их в порождения тоталитарного демократического государства. Сначала такое переопределение было идеологическим; сейчас оно становится юридическим. Юридическое переопределение этих общественных установлений — переопределение самого смысла бытия христианином. Более невозможно быть одновременно библейским христианином и гражданином европейской страны: идеологическая и юридическая несовместимость достигает здесь такой глубины, что для христианина неизбежно раздвоение личности.

В этом новом мире перед каждым сознательным христианином Германии, Швеции, Франции и прочих подобных стран встает вопрос: «как разрешить фундаментальное противоречие между моей жизнью как гражданина по законам моей страны и моей верой, следующей законам всемогущего Создателя и Его Сына Иисуса Христа?» В течение столетий многим свидетелям веры приходилось по-своему отвечать на этот вопрос. Особенность наших дней в том, что от христиан Европы не требуют под страхом смерти отречения от веры в Иисуса Христа: требуют отвергнуть любой последовательный образ жизни, основанный на этой вере, и принять установления безбожного государства как норму для жизни и деятельности. «Ваша религия не мешает нам, — говорят законодатели Европы, — пока в жизни вы поступаете как неверующие».

Как же разрешить это фундаментальное противоречие?

Возможен только один ответ: теология сопротивления. Только богословие сопротивления способна справиться с двусмысленным положением, в которое поставлены христиане Европы их правительствами. Апостолы Петр и Иоанн дают нам пример такого решения: когда Синедрион заставлял их молчать,

Петр и Иоанн сказали им в ответ: судите, справедливо ли пред Богом слушать вас более, нежели Бога? Мы не можем не говорить того, что видели и слышали. — [Деян 4:19-20]

Христианин, столкнувшийся с выбором, — служить своему Богу или безбожному государству против законов Бога, — должен иметь ясное библейское понимание того, как успешно сопротивляться властям, и какая степень гражданского неповиновения допустима в его ситуации.

Без такой теологии сопротивления христианин не справится со своей задачей: он не будет слушаться Бога. Если речь идет о воспитании детей, проблема очевидна: он должен знать, как именно сопротивляться государству, чтобы воспитать детей в своей вере. Пренебрегая Божьей заповедью, он потеряет своих детей, и это станет проклятием для него и для церкви Европы в целом. Чтобы христианский остаток устоял, ему нужны идеологические и практические средства; человек не может выжить в мире раздвоенности. Ему нужно оружие, чтобы с этой раздвоенностью справиться; теология сопротивления составит основу его выживания.

Проблема лишь в том, что в церквах Европы от неё не осталось и следа. Страшное зло коммунизма и нацизма, откровенно воевавших против христианства, в прошлом высекало искры сопротивления: христиане, не подчиняясь указам нацистов, помогали евреям скрываться или бежать. При коммунистах члены реформатских церквей Венгрии и Трансильвании воспитывали своих детей в христианской вере вопреки требованиям коммунистических правительств. Бывало христианское сопротивление и в Восточной Германии, и в Польше, и в Прибалтике. Как правило, его представляли лишь несколько отдельных достойных людей; Корри тен Боом был среди европейских христиан исключением, а не правилом, как и Ласло Токеш. Они были одинокими христианскими воинами среди пассивных прихожан, никогда не поднимавших голоса против власти зла.

После падения коммунизма, когда новые режимы Европы изображают терпимость к христианской вере, в то же время запрещая христианскую жизнь, сопротивление христиан безбожному государству перестало быть заметным. Не то чтобы христиане Европы не замечали проблемы — они замечают и во многих местах они бьют тревогу. В Швеции несколько дюжин семей учат детей у себя дома; они пытаются использовать все возможные «демократические» средства, включая СМИ и суд, чтобы защитить свое право воспитывать детей в вере родителей. Но это не помогает. В тоталитарном государстве демократические средства не работают. Христиане видят проблему, но не видят решения — а решения не видно, из-за отсутствия библейской теологии сопротивления. Пока европейские христиане пытаются одновременно подчиняться Богу и быть добрыми гражданами безбожных государств, они находятся в состоянии раздвоенности; при таких условиях подчиняться Богу они не смогут.

Таким образом, им нужно научиться оказывать сопротивление гражданским властям. Такое учение давно утеряно в Европе, и кто-то должен принести его вновь. Евреям в Египте был нужен Моисей, который провел сорок лет на свободе; так и европейским христианам нужен Моисей, чтобы научиться тому, что они позабыли.

Лучше всего для этой задачи подходят американские миссионеры — но только если они откажутся от увечного, беспомощного и бесполезного богословия и снова начнут действовать в духе христианской Америки.

Если существует народ, где ещё жив дух христианского сопротивления безнравственным властям — это народ Америки. Причина того не обязательно в современном состоянии её церквей; мы прекрасно знаем, что наши церкви и наши миссионеры не соответствуют высоким меркам наших отцов. Но благодаря традициям нашей страны и благодаря делам героев-христиан, основавших её более четырехсот лет назад, христиане Америки все еще находят вдохновение сопротивляться греху на высших этажах власти. По словам Декларации независимости,

когда длинный ряд злоупотреблений и насилий, неизменно подчиненных одной и той же цели, свидетельствует о коварном замысле вынудить народ смириться с неограниченным деспотизмом, свержение такого правительства и создание новых гарантий безопасности на будущее становится правом и обязанностью народа. — [цит. по переводу]

Конечно, эти слова написаны не в безвоздушном религиозном пространстве, но в контексте неотъемлемых политических прав, данных людям их Создателем. Американская революция была исполнением религиозного долга, послушанием Богу и Его Закону. Дух американского сопротивления держался на вере в Бога и Его спасение в Иисусе Христе. Это был не эмоциональный взрыв, но результат тщательно разработанной библейской теологии сопротивления. Под водительством Джона Визерспуна и сотен пресвитерианских, баптистских и конгрегационалистских священнослужителей американские колонисты без колебаний противостояли королю ради послушания Царю царей — Иисусу Христу.

Дух сопротивления ещё жив даже в наши дни. В последние десятиления мы видели, как он напоминает о себе: в движении за домашнее образование и христианские школы, в антиабортном движении Operation Rescue, в движении за право носить оружие и т.д.. В этой стране все успешные попытки сопротивляться тирании происходили из веры в Бога и из Его теологии сопротивления. Когда мы по воскресеньям благодарим Бога в церкви за доступную нам свободу, хорошо бы помнить: она есть у нас потому, что когда-то храбрые христиане вставали против несправедливых правительств во имя Христа. Неудивительно, что наши американские социалисты ненавидят христианство с такой страстью и тратят миллиарды долларов в законодательных, интеллектуальных и политических усилиях его извести. Они хорошо знают, что только христианство препятствует их попыткам навязать стране тиранию.

При поддержке столь сильной традиции американские миссионеры могли бы внести уникальный вклад в восстановление христианства в Европе. Если миссионер ожидает применить в Европе свои навыки благовестия и насаждения церквей, он занимается самообманом. Христиане Европы — Западной и Восточной, знают своё общество и культуру, и прекрасно могли бы делиться Евангелием сами… если бы дело было в благовестии. Они сумели бы и создавать церкви… если бы дело было в создании церквей. Но решения для описанной выше проблемы, — проблемы совмещения послушания Богу с жизнью в совершенно безбожном обществе и государстве, — у них нет, и придти к нему изнутри европейского общества невозможно. Именно американский миссионер, — благодаря опыту жизни в своём собственном обществе, — может предложить решение. Теология христианского сопротивления — тот уникальный вклад, который американские миссионеры могут принести в Европу. В целом все остальное будет пустой тратой времени и денег.

К сожалению, эта возможность для уникального вклада, столь необходимого нашим европейским братьям, отвергается подавляющим большинством церквей, миссионерских организаций и самих миссионеров. Руководствуясь ложной идеологемой, — «миссионер не устраивает революций», — наши миссионеры в Европе занимаются второстепенными делами, в которых без них бы прекрасно обошлись. Логика проповеди Евангелия такова, что если политическая власть противостоит Благой Вести Иисуса Христа, — законодательно и идеологически, — миссионер автоматически становится революционером, нравится ему это или нет, знает он это или нет. Если военачальник бросает в бой безоружные войска, он производит лишь новые трупы. Если миссионер претендует на то, чтобы проповедовать Евангелие, и не вооружает слушателей, — в том числе против гражданской власти, — он производит лишь будущих отступников. Апостол Павел не сидел бы в темнице, не оказался бы перед Ареопагом, и его бы не избивала толпа, если его весть не несла бы революцию для общественной и политической реальности Римской империи. Если миссионер претендует на то, чтобы следовать апостолу Павлу, он должен бросить вызов любой власти, противостоящей Евангелию, включая власти общественные и гражданские. И он должен научить слушающих его сопротивляться властям, мудро, твердо и бескомпромиссно, — до тех пор пока испорченные правительства Европы не падут перед силою Евангелия.

Если миссионер благодарит Бога за свободы, доступные ему в родной Америке, но не дает своим братьям способа завоевать эти свободы для их детей и внуков — это лицемерие. Лицемерие — благодарить Бога за то, что он рожден в Америке, и отказываться передать братьям те принципы, которые сделали Америку такой, какова она есть. Хуже лицемерия — призывать людей ко Христу и скрывать от них, что идет война, и не снаряжать их для этой войны. Неудивительно, что американских миссионеров в Европе не любят и что они терпят неудачу: европейцы чувствуют лицемерие. Люди не обращаются в истинную веру отдельно от своего общества и культуры; миссионер обращает одновременно людей и общество или не обращает никого.

Европа может вернуться ко Христу, и американские миссионеры могут сыграть в этом огромную роль, — если только они отринут ложное богословие: идею, что их задача — спасение душ и ничего более. Мы можем дать Европе то, чего у нее не было последние 500 лет: богословие сопротивления неправедной власти во имя Христа. Если европейские социалисты переопределили семью, политику, закон, образование и все остальное во имя государства, американские миссионеры должны заново переопределить их во имя Бога, вступив, таким образом, в идеологическую войну с новым европейским язычеством, политическим и общественным. Только тогда мы сможем помочь европейским братьям бежать из раздвоенного мира столкнувшихся лояльностей. Только тогда мы представим населению Европы Христа и Его спасение уместным и значимым для их жизни, — временной и вечной. Пока мы ревниво скрываем в границах Америки культуру, породившую наши американские свободы, мы не подходим для задачи проповеди Евангелия всему миру. Имея уникальную традицию, перспективу и знание, основанные на нашей христианской вере, мы должны включить все это в миссию и учить именно этому все народы. Миссионер — проводник целостной культурной традиции, а не разносчик брошюр и не церковный администратор.

Да поможет нам Бог осознать наше уникальное положение и воспользоваться им ради Его Царства.